Часть 18

Лена лежала в кровати, сжимая в руках подушку, и рыдала. Как добралась до дома, она не помнила. Удивительно, что вообще добралась и умудрилась не попасть в аварию. Сейчас девушке казалось, что на нее упало небо, и она удерживает его на своих хрупких плечах. Боль была не только во всем ее организме, она полностью заполняла комнату, пробиралась во все щели и висела на занавесках. Самостоятельно справиться с ней Лена уже не могла.

Тихо хлопнула входная дверь, и в квартиру быстро прошла Лера. Полчаса назад в трубке ее мобильника раздался звенящий от слёз Ленин голос: "Лерка, приезжай. Не могу", - и девушка отсоединилась. Лера, бросив все дела, немедленно поехала на другой конец Москвы. В голосе Лены звучало неподдельное страдание, а значит, случилось что-то страшное.

Поднявшись на нужный этаж, Лерка нажала звонок. Но никто не отзывался. Девушка, предчувствуя самое плохое, нашарила в сумке ключи от Ленкиной квартиры, которые подруга дала ей как-то на всякий случай, и открыла дверь. Облегченно выдохнула, когда увидела, что с Леной всё в порядке. И тут же опять заволновалась - Лена плачет, не просто плачет, а рыдает так, что при взгляде на нее заходится сердце. Последний раз Лера видела подругу в подобном состоянии почти год назад, когда застала ее сидящей на холодном полу в школе, где проходили съёмки сериала "Ранетки". Лена подняла голову от подушки и прерывающимся голосом произнесла:

- Лерка, приехала... Спасибо...

Лера стремительно подошла, села на кровать, погладила Лену по голове и тихо спросила:

- Ленка, что случилось?

Лена взглянула на подругу глазами, полными слёз... и тут ее просто "прорвало". Не в силах сдерживаться, практически без передышки Лена поведала Лере обо всём, что так сильно уже год сжимало ее сердце. Лера продолжала гладить вздрагивающую от рыданий подругу по голове, а в душе нарастал ужас наряду с дикой неконтролируемой яростью: "Сколько же ей пришлось пережить, Господи Боже мой... Наверное поэтому она вдруг так резко повзрослела, быстрее всех нас превратившись из ребёнка в настоящую женщину... Какая же он сволочь!!!" А Лена постепенно успокаивалась, она выпустила свою боль, и та уже не так сильно давила на грудную клетку. Теперь можно было хотя бы сделать вдох.

- Ленка, я его убью. Вот просто пойду сейчас и убью. Хотя бы ударю его разочек!

- Лер, прошу тебя, не надо. Не трогай его. Ради меня.

- Но он же причинил тебе столько боли! - Лера искренне не понимала, почему Ленка не даёт ей возможность влепить Виталию хотя бы сильную пощёчину.

- Я не хочу, чтобы он знал, что я люблю его... - Голос Лены сорвался. - А ты фактически ему об этом прямым текстом скажешь... Не надо. Прошу.

- Ладно. Но при встрече я ему обязательно плюну в лицо.

Лена улыбнулась. "И как Лерке удаётся так просто поднимать мне настроение своими шуточками?"

- Ну вот, слава Богу, хоть немного пришла в себя. А вообще, Третьякова, я голодна как волк. Есть пожевать что-то? - Лера прекрасно понимала, что Лену необходимо сейчас отвлечь любым способом.

- Да, конечно, пойдём. - Ленка тяжело поднялась с кровати и, покачнувшись, схватилась за стенку. - Что-то мне нехорошо, - пробормотала девушка.

Лерка, моментально подбежав к ней, обняла Лену за талию:

- Конечно, нехорошо, ты столько прорыдала. Пойдем в ванную, умоешься и придешь в себя. А потом на кухню. Питаться!

Ленка снова улыбнулась и ушла в ванную. "Какой ужас", - подумала она, посмотрев в зеркало. Глаза красные, лицо опухло, растрёпанные волосы прилипли ко лбу. Но холодные капли воды помогали придти в себя, и девушке становилось лучше. "Как же я хочу забыть его", - снова заныло в сердце.

- Третьякова, ты заснула там что ли? - раздался за дверью Лерин голос. - Я кушать хочу!

Ленка отбросила последнюю мысль, открыла дверь и рассмеялась:

- Пойдем, голодающая!

И девушки скрылись в кухне.

***

Уже пятый час Виталий бил боксёрскую "грушу". Без перчаток. Глаза горели каким-то бешеным, болезненным блеском. Почти истеричным. На руках расплывались огромные синяки, кое-где появлялась кровь, но мужчине было абсолютно всё равно. Точнее, он хотел причинить себе как можно больше боли. Он ненавидел себя больше всего на свете.

Перед глазами плыли воспоминания, связанные с Леной. Вот он увидел ее впервые: в глазах - смешинки, золотистая чёлка закрывает глаза - настоящий ангел... Вот она счастливо встречает его после отъезда и, не представляя, что делает, легко кусает его в шею, разжигая в нем сумасшедшее пламя желания. Потом были месяцы мучительной борьбы с самим собой и своим телом. И вот, наконец, в каком-то пустом классе он впервые получает ее сполна. Три недели какого-то безумного счастья, когда всё время хочется быть с ней и целовать ее губы, испытывая мучительное наслаждение. Затем в нем нарастает раздражение: она была еще совсем ребенком и вела себя по-детски. Он бросает ее, говоря такие слова, за которые сейчас хотелось вырвать себе язык. "Бедная моя девочка... Как же ты не сорвалась... Как ты выдержала..." - Молнией проносятся воспоминания совместных сцен в "Ранетках", где они обнимались и целовались. Последний съёмочный день. Он навеселе, выпил, все отмечают окончание съёмок. А Лена подбегает к нему, пахнущая сигаретами и легкими духами, и, не произнося ни слова, сжимает его в объятиях. Он словно сейчас увидел те ее глаза, в которых было столько боли и слёз. Вспомнил, как тогда у него ёкнуло сердце, что он даже испугался. Но не обратил на это внимания, отогнав неприятные мысли. Как же она его любила... Любила так, что тогда не постеснялась показать свои чувства... Потом он встретил ее снова. Уже совсем другую. В глазах не было детского задора, она повзрослела. А в его душе поселилось странное ощущение, которому он не находил объяснений. Как оказалось, это была любовь. Первая любовь в его жизни. Но такая сильная, что хотелось прожить с ней всю жизнь... И вот сегодняшний день... Ее слова, режущие его без ножа, его сердце, впускающее в себя ее боль, которая теперь стала его...

Виталий еще раз со всей силы ударил "грушу". Она отлетела так, что задела лампочку, и та с дребезжащим звоном разбилась. Комната погрузилась во тьму. В такую же чёрную, непроглядную тьму, в которую превратилась его душа. Ведь теперь в ней всё выжжено болью. Ее болью. Его болью. Сможет ли Лена теперь хотя бы когда-нибудь просто простить его?

"Какой же ты идиот... Судьба подарила тебе удивительную девушку, а ты этого не понял, не оценил. Она так тебя любила, но ты выбросил ее как ненужную вещь. Не дождался, пока она вырастет и станет настоящей женщиной. А теперь, когда она ей стала, ты не нужен ей. Она ненавидит тебя. Так тебе и надо". И, упав на пол, мужчина ударил кулаком по холодной поверхности, с отчаянием ощущая, что от физической боли душевная не становится меньше.