9 месяцев

Сейчас закончила смотреть сериал "9 месяцев" - столько воспоминаний нахлынуло.

Когда мне исполнилось 22 года, я поняла, что хочу ребёнка. Я очень парилась по этому поводу и гадала на картах и по "Книге перемен", задавая всегда один вопрос: "Будут ли у меня дети?". Ответ был всегда один: "Детей не будет". Тогда я бросила пить противозачаточные таблетки. В первые два месяца без предохранения я так и не забеременела. И решила ехать в центр планирования семьи. У меня была молоденькая врач гинеколог-эндокринолог, чуть старше меня. Она меня посмотрела, выписала кучу витаминов и прочей общеукрепляющей лабуды и отправила домой - ждать критических дней. Когда они начнутся, я должна была начать пить "Ременс". Тут я узнала, что моя сестра беременна и беременна моя подруга. Начались срочные предсвадебеные хлопоты у сестры. Будущего супруга и папу никто из нас ранее никогда не видел.

Хочу сказать, что в то время я вела "тусовочную" жизнь. Я работала барменом "сутки через двое". Получала по тем временам бешеные деньги - порядка 15 000 в месяц. Деньги тратились на шмотки и на тусовки.

Был февраль, начались праздники, и мы много времени проводили в барах и ночных клубах. В начале марта мы с Димой сильно поругались - он хотел идти в гости к друзьям, а я пришла с "суток", устала и хотела только спать. Мы начали скандалить, он вопил, что я его не люблю, не ценю и не хочу с ним никуда ходить. Я орала, что он сам придурок. Он хлопнул дверью и ушёл к Дёме. Я позвонила Серёже. Когда Дима меня доводил, я всегда звонила Сергею и "мстила". Серёжа за мной заехал, и мы отправились в баню. Я жаловалась Серёже на Диму и жалела, что летом 2000 года из них двоих выбрала Диму. Серёжа меня успокаивал, жалел и любил.

Домой я приехала около полуночи. Успела раздеться, принять душ и лечь в постель. Через 10 минут пришёл Дима. Лёг в постель, обнял меня и сказал: "Прости, Барбосик". Конечно, я его простила, потому что уже успела "отомстить".

Потом было 8 марта и 9 марта - свадьба у сестры. Ещё через неделю я поехала в Центр планирования семьи. Врач меня посмотрела и сказала, что ей кажется, что я беременна. Меня это шокировало. Она посоветовала мне сделать тест.

Я купила тест и на следующий день утром сделала его. Тест показал одну полоску, и я немного разочарованная поехала на работу. Я не помню, почему я вернулась в этот день вечером, а не следующим утром, но это не суть важно. Я приехала и зашла в ванную комнату. Тест лежал на рулоне туалетной бумаги, и на нём было уже две полоски: вторая была очень бледная, но была. Я в панике кинулась звонить Полинке, бывшей на третьем месяце. Она посоветовала утром, не вставая с постели, померить температуру, если будет больше 37, то - беременна. Я померила. Было 37,4. Диман, как обычно, проспал, бегал туда-сюда и кричал: "Барбосик, где мои чистые рубашки? Барбосик, а где мои носки? Барбосииииииик, ну отвечай."

А я никак не могла встать с постели, сжимала градусник и тупо улыбалась:

- Дима, я, кажется, беременна.

Дима сказал:

- Отлично, Барбосик. Я побежал на работу, я уже опоздал на полчаса.

А потом началась война. Война за ребёнка. Дима рассказал своей маме о беременности. Мама взвилась: "Вам не нужен ребёнок! Юля бросит работу, Юля бросит институт, Юля сядет дома с ребёнком. У вас нет своей квартиры. А ты, Дима, слишком мало зарабатываешь, чтобы содержать семью". Его мама звонила моей маме и говорила: "Убедите Юлю сделать аборт. Она должна его сделать. Они не смогут содержать ребёнка". Мама отвечала, что не имеет права давать мне подобные советы, что не имеет права меня заставлять, что я сама с 16 лет решаю, что мне делать, что я никогда не прощу её, если прерву первую беременность, а потом будут какие-то осложнения. Потом Димина мама звонила ему и говорила, что моя мама на неё кричала, что он должен что-то сделать. Дима звонил мне и начинал в очередной раз выяснять отношения.

В мае Дима поставил мне ультиматум: "Или я или ребёнок". Я выбрала ребёнка, собрала вещи и уехала к сестре. Через неделю сняла себе часть дома и переехала туда. Мне было очень плохо, но я знала, что я сильная, я всё переживу и у меня всё будет хорошо.

Ни в одной поликлинике меня не ставили на учёт, потому что у меня не было городской прописки. И я пошла в частный гинекологический кабинет.Там мне сделали УЗИ, показали по телевизору ребёночка, который уже шевелился, взяли кучу анализов, сказали, что беременность протекает нормально, а я здорова.

Дима уже через месяц нашёл себе другую, которая, потом, кстати, Диму бросила, увела от жены и двух детей его двоюродного брата и до сих пор живёт с ним.

Однажды на работе мы с Полинкой сидели и перебирали купленные детские вещи, беременность у нас ещё была не заметна. В этот момент зашла Галина - наша управляющая. Увидела, чем мы занимаемся, и заорала: "Ой, проститутки!!! Что вы со мной делаете? Кто работать будет?". Мы её успокоили и обещали работать до последнего. А потом найти себе замену. Мы были хорошими барменами. Сами вели всю бухгалтерию. И у нас никогда не было недостач.

Пока я была беременна, Дима периодически приезжал ко мне: брал взаймы денег, жаловался на проблемы и мы занимались сексом.

21 июля вечером мне позвонил Серёжа - у него был день рождения и он очень хотел со мной увидеться. Я была на работе и сказала ему: приезжай. Он приехал поздно ночью. В баре никого уже не было. А я сидела за столом и писала курсовую. Когда он зашёл, я встала из-за стола и пошла ему навстречу - на мне была короткая черная майка и длинная "в пол" узкая чёрная юбка, которая подчёркивала пятимесячную беременность. Серёжа вытаращил глаза, сел и начал загибать пальцы, через 30 секунд он сказал: "Это мой ребёнок". Я засмеялась: "Не твой".

Я продолжала жить прежней жизнью: работала, таскала ящики с водкой, коробки с вином и кеги с пивом, готовилась к последней сессии и ходила в ночные клубы.

Когда наступила 24 неделя я поняла, что пора где-то брать направление в областную больницу на "допплера". Мне было страшно. Потому что месяц назад моя сестра сделала такое УЗИ и оно ей показало, что у ребёнка врождённый порок сердца - "Тетрада-Фалло". Она в истерике приехала ко мне на работу, показывала направление на искусственные роды и всё время повторяла, что врачи ей сказали, что ребёнок не выживет, что как только он родится - он умрёт и поэтому ей нужно сейчас рожать, чтобы не портить медицинскую смертность: на таком сроке это будет считаться, как аборт, а потом уже - детская смертность. Я и беременная Полинка успокаивали её. Потом я ей сказала:

- Кать, рожай. Никто не знает, что будет. А вдруг ребёнок выживет? А ты сейчас пойдёшь на искусственные роды и потом всю жизнь тебя мучить вопрос: "А если бы она выжила?". Кому суждено сгореть - тот не утонет. Рожай.

Катя не пошла на искусственные роды.

На 24 неделе я поехала к родителям. Мама отвела меня к знакомому гинекологу. Врач завела мне диспансерную книжку, дала направление на "допплера" и определила, что ребёнок лежит поперёк живота.

Потом я пошла на УЗИ. Сидела под дверью и тряслась, что вдруг с сыном что-то не так. Потом меня вызвали, я легла на кушетку, живот намазали холодным гелем и начали водить по нему датчиком. Врач говорила медсестре размеры головы, груди, рук живота, ног. Потом между делом бросила: "Девочка" и продолжила говорить уже про внутренние органы ребёнка. Я прифигела и спросила: "Кто-кто? Точно девочка?" Врач ответила: "Точно-точно. В вашем случае ошибиться невозможно". А я ждала сына и разговаривала, как с сыном, и называла ребёнка Никитой.

На 29 неделе я пришла в 4-ю поликлинику с твёрдым намерением встать на учёт. Думала: если не поставят - устрою скандал. Отсидела очередь и зашла в кабинет к врачу. Медсестра подняла глаза от бумажек и изумлённо сказала

- Мамаша, вы не наша. У кого вы наблюдаетесь?

- Теперь у вас.

- Как у нас? А у кого наблюдались?

- Ни у кого.

- Ты пришла становиться на учёт? Да тебе рожать скоро, дура.

- Я знаю. У меня всё есть: вот анализы, вот диспансерная книжка, вот результаты УЗИ.

- Ой, дура.

Она меня не прогнала. Взяла бумажки и отвела к врачу. Врач был огромным мужчиной. Он взвесил меня, потрогал живот и сказал приходить два раза в неделю. Началась каторга: часто после суток работы я еще полдня просиживала в очереди в полусонном состоянии, ради того, чтобы меня в очередной раз взвесили и сказали: "Не жрать!".

А я и так ничего не ела, кроме винограда, креветок и йогуртов. Точнее, каждый день я ела только это: килограмм винограда, полкило креветок и упаковку йогуртов. Иногда я ела персики и дыни. Ещё я курила, пила кофе и безалкогольное пиво. Мне безумно хотелось пива. Кому-то хочется солёненького, а мне хотелось пива. А совсем бросать курить врач не рекомендовал. Сказал максимально снизить количество сигарет, но совсем не бросать. И еще меня ни разу не тошнило за всю беременность. У меня не было никакого токсикоза. Все знакомые говорили, что я "легко ношу".

Я любила плавать летом. Ездила на речку, заходила в речку подальше, ложилась на спину и отдавалась течению. Живот был как поплавок. Я была такая же худенькая, как и до беременности, лишь вырос живот. Если смотреть на меня со спины, то была видна даже талия. А вообще, как мне кажется, я походила на беременного кузнечика: худая и с животом.

На 32 неделе мне сделали очередное УЗИ и поставили диагноз: беременность 30-31 неделя (УЗИ упорно показывало срок на 2 недели меньше, чем должно быть), в области шеи петли пуповины. А врач вдруг захотел меня положить в стационар: поколоться глюкозой. Я написала отказную. Сначала одну, а потом вторую. Сказала, что у меня работа и скоро сессия, я не могу позволить себе пролёживать бока в больнице ради глюкозы. Поэтому я стала ходить колоться каждый день в поликлинику.

Где-то на 7 месяце беременности мне позвонила первая Димина жена и предложила встретиться у общих друзей. Она недавно родила от второго мужа и хотела "потрещать". Мы встретились. Гвоздев, её второй муж, просто ненавидит Димана, поэтому весь вечер поливал его грязью. А я его защищала. Димка ни в чём не виноват, просто он слабохарактерный. Я до сих пор не люблю, когда про него плохо говорят. Что он подлец, негодяй и пр. Он хороший. А я сама сделала свой выбор.

В начале октября Катя родила девочку. Она выжила не смотря ни на что. А я лишний раз поняла, что выбор всегда в наших руках и мы можем принимать правильные решения.

После кати родила Полинка. Родила здоровую девочку весом 4500 и ростом 54 см. Но при перевязке пуповины ей занесли инфекцию. На вторые сутки ночью девочке стало плохо, она перестала есть, не просыпалась, кожные покровы стали зеленого оттенка. Полинка всю ночь говорила об этом медсёстрам. Они отмахивались от неё: "Вы бредите, мамаша. Ждите утренней смены". Когда утром сменились врачи, Полинка смогла до них достучаться. Девочку экстренно увезли в областную детскую больницу. Операция уже не помогла - было слишком поздно. Лиза умерла. А Полинка еще полгода провела на транквилизаторах. Ей сказали, что у ребёнка якобы было внутриутробное инфицирование. А родовую историю "потеряли".

Я для себя решила, что в этом роддоме рожать не буду.

Перед сессией я съездила в МНТК, прошла обследование, мне категорически запретили рожать самой, в связи с миопией высокой степени и истончением сетчатки и дали направление на кесарево сечение.

В начале октября я уволилась с работы и пошла сдавать последнюю сессию. Помню, как пришла сдавать спецподготовку (борьба, стрельба и пр.). Захожу, молодой преподаватель смотрит на меня бешеными глазами и спрашивает:

- Ты чего пришла?

- Как чего? Экзамен сдавать.

- К-к-как сдавать?

- Ну, так.

- О, блин. Может не надо? 4 хватит?

- Хватит. Но, если хотите, то я и сама могу.

- Не-не, не надо. На зачётку. Иди.

Сессию я сдала на "отлично". Выбрала тему дипломной: "Смертная казнь: за и против". Но все профессора и кандидаты юр. наук отказались вести меня. Предлагали сменить тему работы. Я сказала, что я свой выбор сделала и ничего менять не буду. Тогда из академии госслужбы, где я училась, стали искать мне руководителя в академии права. Там нашёлся кандидат философских наук, который взял меня и мою конфликтную тему. За что я ему до сих премного благодарна.

Сессия закончилась. У меня было 38 недель и я пошла "сдаваться" в поликлинику. Мой врач сказал: "Ну наконец-то. У тебя ж плановое кесарево. Какой роддом хочешь? По блату в любой направление выпишу". Я ему говорю: "Во второй хочу". Он мне дал направление. Я собрала вещи, позвонила на бывшую работу и меня водитель рано утром отвёз в роддом.

Первое, что мне сказали в роддоме: "Мамаша, чтобы вашего маникюра через полчаса не было!".

Меня безо всякого блата и денег положили в бокс. Это палата на 8 человек. В палате был свой душ и туалет. И не нужно ходить в общие, которые на весь этаж.

Вечером зашёл заведующий отделением, подошёл к моей кровати, полистал историю и сказал:

- Ну что? Направление на плановое кесарево? Нет. Будем ждать начала естественных родов и рожать сами, мы тебе щипцами поможем.

- Мне нельзя рожать. У меня - 9.

- Тебе тужиться нельзя. А рожать можно. Поэтому, когда будет потужное период, мы поможем щипцами.

- У меня петли пуповины в области шеи. Я отказываюсь от наложения щипцов.

- Юлия Михайловна, обвитие пуповины под вопросом.

- Я всё равно отказываюсь.

- Об этом поговорите с вашим врачом. Завтра.

А завтра пришла мой врач. Замечательная женщина и замечательный врач. Я написала собственноручно в родовой истории, что отказываюсь от наложения щипцов и прошу провести родоразрешение путём кесарева сечения. Подписала все бумаги, что с рисками ознакомлена, ответственность за выбор беру на себя.

В роддоме я провела еще месяц. Всё ждала начала естественных родов. За это время почти ежедневно в нашей палате кто-то рожал, кого-то выписывали, кого-то клали к нам. Одна женщина лежала со мной всё время. Ей было 43 года. Её мужу 26 лет. Она - военнослужащая. Сама из Новгорода. У неё двое взрослых детей. Уже и внук был, трёх лет. С новым мужем она познакомилась в Чечне. Когда закончился контракт, он её забрал к нам в город. В один прекрасный день она пылесосила дома и почувствовала, что в животе что-то шевелится. Она подумала, что у неё опухоль и пошла в больницу. При этом отсутствие месячных списывала на климакс. Оказалось, что она уже 5 месяцев, как беременна. В силу возраста и риска невынашивания её положили в больницу. Обалденная женщина - неисправимая оптимистка и всеобщая жилетка нашего бокса. Она нам всем заменяла маму. Всем помогала, всех успокаивала и ободряла. Она родила дочь - Алину.

За время пролёживания боков в больнице я уже раз 10, как мне казалось, начинала рожать. Но всё это было ложно. Почти каждый день ко мне приезжали друзья. Я вылезала в окно (я лежала на первом этаже) и уходила гулять на набережную. Приезжал и Дима, я тоже вылезала в окно, мы сидели в его машине и я всё время убивалась, что его девушка плохо стирает одежду: у него были застиранные манжеты на рубашках.

Когда у меня подходила к концу 41-я неделя беременности, я начала беспокоиться. А не слон ли я??? В голове была лишь одна мысль: "Ну скорее бы. Скорее." Почти каждый день я приставала к лечащему врачу: "Ну посмотрите, может, я рожать начинаю". Она смотрела и говорила: "Не начинаешь". 18 ноября вечером я опять начала к ней приставать: "Мне кажется, что я рожаю, у меня болит живот. У меня уже всё опустилось".

Врач посмотрела и сказала: "Не рожаешь. Родовой деятельности - ноль. Всё закрыто. Но, знаешь, кажется, ребёнок готов. Наверное, назначим операцию".

Еще бы ребёнок не был готов. Уже все сроки прошли. Дату и время операции мне не сказали. Зато сделали укол, чтобы я не начала рожать в ночь, а спокойно спала до утра. Но не на ту начали. Я проспала не много. Чуть позже полуночи я проснулась и ждала, когда медсёстра покинет свой пост и уйдёт спать. Наконец-то около 3-4 часов я прокралась к посту, подсвечивая мобильником нашла свою родовую историю и прочитала, что операция назначена на 9 утра. Со спокойной душой, я пошла в душ, потом сделала маникюр (ногти, я, кстати, так и не смогла отрезать), потом поспала немного и около 8 уже ждала медсестру. За мной пришла молоденькая медсестра Юля. Она принесла мне новую белую сорочку и шапочку и повела меня в комнату, где готовят к операции. Там нас увидела санитарка и заорала на Юлю, что она, дура такая, нарядила меня в целую и белую сорочку, меня же сейчас резать будут. Санитарка стащила с меня белоснежную сорочку и притащила нечто серое и рваное от ворота до пупка.

Меня положили на каталку, довезли до операционной и оставили лежать. Потом пришла еще одна медсестра, сделала кучу болезненных процедур: катетер, тампон и пр.. Притом тампон она задвинула так резко, что я инстинктивно заорала. На что медсестра сказала:

- Чего орёшь? Первый раз что ли?

Я шепотом ответила:

- Нет, десятый.

Потом пришла вторая медсестра и меня повезли в операционную. Ногами вперёд. Санитарка им закричала:

- Вы чего её ногами вперёд везёте? Каталку разверните.

Меня завезли в операционную. Привязали бинтами руки и ноги, загородили ширмой живот, намазали его чем-то холодным, поставили капельницу. Анестезиолог стояла за моей головой и переспрашивала какой вес. Я её честно обманула, что 58 кг. Хотя во мне было уже 62. А толстеть они мне запретили, т.к. я и так прибавила более 15 кг. Она спросила: "Ну что? Поплыли?" Я ответила: "Поплыли". Медсестра вставила в капельницу шприц. И тут мне ушам как будто подушками хлопнули. Очнулась я от того, что меня били по лицу и кричали: "Да дыши ты, дыши, дыши". Я пыталась вдохнуть, но воздуха не было. Меня били, я повторяла попытки. Но дышать не могла. Я подумала: "Умираю". И тут на меня надели маску.

Очнулась я в коридоре на каталке. Медсестра писала справку и спрашивала у другой медсестры: "Какое у неё образование? Чё писать-то?" Я сказала: "Неоконченное высшее. Меня сейчас стошнит". Медсестра бросила писать, подошла ко мне, повернула голову направо и подстелила полотенце. Тошниться я передумала и отключилась.

Очнулась оттого, что меня везли на каталке. Довезли до палаты и сказали: "Приподнимайся, переползай на кровать". Приподняться я не смогла. Медсёстры меня кое-как перевалили на послеоперационную кровать. А я опять отключилась. Потом пришла бабушка, которая сидела на "рецепшн" и начала читать какие-то поздравительные записочки. Я посмотрела на неё и спросила: "Кого я родила-то?" Она ответила: "Девочка. 2950, 51 см". Я улыбнулась и снова отключилась.

В это время мама металась в панике по квартире сестры. После того, как я родила, почему-то позвонили мне на работу и сказали: "Юля родила. А кого - будет известно после часа". Одна девочка из кафе прислала к сестре домой дочь со сногсшибательным известием. Когда девочка сказала моей маме, что о том, кого я родила, будет известно только после часа, мама впала в ступор и прошептала: "Боже. Родила царица в ночь не то сына, не то дочь. Не собачку, не лягушку, а неведому зверушку".

Мама вызвала такси и поехала в больницу, её пустили ко мне в палату. Я помню маму, она стояла в дверях. Она говорит, что я была белая-белая, руки в синяках, а губы в крови, потому что мне вставляли какой-то зонд.

Каждые несколько часов мне ставили уколы. В ногу. Я приходила в себя от них, потом опять впадала в транс. Поздно вечером я более-менее пришла в себе, тогда же ко мне в палату зашла неонатолог и сказала: "Поздравляю. Вашего ребёнка обследовали: врождённых уродств и патологий нет". Это, наверное, был один из самых счастливых моментов в моей жизни. Около 5 утра я окончательно оклемалась, около 6 зашла медсестра делать укол, я попросила её вытащить катетер. Она вытащила. Я встала и поплелась в душ, держась руками за живот. Я боялась, что шов разойдётся. Шов, кстати, мне сделали косметический. Около 8 утра я решила сходить к девочкам, с которыми лежала до родов, спустилась на первый этаж, дошла до бокса, поделилась с ними послеоперационными впечатлениями и пошла в свою палату. Палата была двухместная. В палате со мной лежала девушка, у неё это были вторые роды и первое кесарево. Экстренное. Поэтому резали её от пупка вниз. У неё тоже была девочка, но девочку увезли в патологию, потому что началась желтуха. Соседка по палате тайком плакала. В эти моменты я старалась выйти из палаты, чтобы не смущать её.

В обед мне принесли дочь. Она была худенькая и страшненькая. Уши оттопыренные, рыжие волосы стояли дыбом на лбу и ниже затылка. Вся макушка была лысая. Серо-голубые глаза были мутные, а взгляд рассеянный. Она категорически отказывалась есть, а я её заставляла. К общему знаменателю мы прийти не смогли. Её стошнило глюкозой на мой халат. Я безумно испугалась. Быстренько всё вытерла и отложила ребёнка на дальний конец кровати. Дочь я тоже боялась. Несколько дней мне её приносили, она упорно отказывалась есть, теряла в весе, приходила неонатолог и говорила, что, если ребёнок не начнёт прибавлять в весе, нас отправят в патологию. Патологии я тоже боялась, но ничего сделать не могла: Ульянка не хотела брать грудь. На третий день ночью меня прорвало и я тихо заплакала. Соседка по палате всё поняла, молча встала и ушла. Потом вернулась и опять легла спать. В 4 утра мне принесли Ульянку и она, о, чудо, с жадностью взяла грудь. Как я потом узнала, моя соседка по палате сходила к медсёстрам и попросила их не кормить мою дочь глюкозой. Ульянка начала прибавлять в весе.

А я начала терять. Все эти дни мне ставили безумно болезненные капельницы и делали такие уколы, что после процедур я не могла идти. Одна нога волочилась. На 9-й день нас выписали. На выписку приехали родители и друзья с цветами и игрушками. В этот же день звонил Дима, он ехал в другой город к отцу на день рождения и спрашивал, когда нас выпишут. Я ему сказала, что нас выписывают сегодня, и он может не утруждать себя.

Уже после выписки я узнала, что Ульянка набрала 6/7 баллов по шкале Апгар, что у неё было двойное тугое обвитие пуповиной, и как следствие анемия 1 степени, ФПН и гипотрофия, она успела попасть под действие наркоза, сразу не закричала и её реанимировали, делали какую-то санацию, какую-то стимуляцию и массаж грудной клетки.

Мой врач акушер-гинеколог сказал маме, что анестезиолог чрезмерной дозой наркоза чуть не угробил меня и Ульянку, также сказал, что очень хорошо, что я настояла на кесареве, если бы роды проходили естественным путём, то ребёнок погиб бы - задушился.