Я, конечно, читала часто книги.

Я когда-то родилась среди моря.

Я возникла из раковины гордой,

Перламутрово-сиренево-синей.

Изумительной извивистой формы.

Я была тогда русалкою юной.

Там на дне, где протекло мое детство,

Все искрилось золотисто и терпко.

Наверху перекатывались волны,

Бушевали межсезонные бури,

А у нас все было ясно, спокойно.

Я жила в жемчужном маленьком гроте,

Изукрашенном морскими цветами,

Я спала на голубом мягком камне,

А вокруг меня резвились рыбешки

И плескали еле слышно хвостами.

Я сама порою с ними играла,

Путешествовала в темных пещерах,

Беспросветных лабиринтах подводных

И гуляла в леденящих глубинах,

Неизвестных человеку земному.

Иногда я в пляс пускалась на полянах,

Где росли орхидеи и кораллы.

Через толщу над собой различала

Робкий блеск - мне недоступное солнце,

Беспричинно по нему тосковала.

У меня были братья и сестры.

И подруги, и ручные дельфины.

Но я чувствовала, что одинока.

И порой среди хмельной вечеринки

Я тихонько незаметно скулила.

Легкомысленны девицы-наяды,

Всё смеются и порхают изящно,

Грациозны их движенья и плавны.

А когда они поют свои песни,

То весь мир цепенеет в восторге.

Голоса их серебристы и звонки,

Мелодичны и как будто волшебны.

По ночам сидят русалки на скалах,

Серенадствуют в любовном томленьи.

Моряки их называют сирены.

Я должна была тоже стать такою

И внушать испуг работникам моря,

Но была я чересчур романтична

И мечтала н о жизни на суше.

И себе придумала принца.

Он мне снился, когда всё было лунно.

У него были светлые кудри

и глаза, в которых пряталось счастье

И сверкали заводные смешинки.

Но бывал он и печален безмерно.

Представала перед ним на рассвете,

Я была обнажена и бесстыдна,

По плечам вились янтарные косы,

Я шептала ему страстно признанья,

Целовала его сильные руки...

Но утрами просыпалась - лишь море.

Я рыдала и кусала подушку

Из морского шелковистого плюша.

Я хотела очутиться на воле

И найти того, кто всех мне дороже.

Я, конечно, читала часто книги.

Мы, русалки, образованы тоже.

И я знала, что придется мне делать,

Как страдать и как нелепо закончить

Путь свой в дивном подсолнечном мире.

Я была к любым готова лишеньям.

И пойти могла на многие жертвы,

Но мне как-то удалось откупиться

От уродливой старухи-колдуньи,

И со мной остался странный мой голос.

Превратился хвост в две милые ножки,

Оглушили меня громы безумья.

Я кричала, я молила о смерти,

Но мой принц мне улыбнулся сквозь дымку

Я ему отвечала смущенно.

Я явилась в этот мир тёплым летом,

Поднялась из тьмы Балтийского моря

И на берег абсолютно нагая

Я вступила. Чуть тревожно, неспешно,

А затем я потеряла сознанье.

Я лежала на заброшенном пляже,

Погруженная в пучину кошмара,

Холодил песок и плакали сосны.

К сожалению, здесь не было принца,

О котором я грезила долго.

Отыскала в себе силы воспрянуть

И пошла вперед по огненной боли,

По ножам, наточенным остро.

Каждый шаг мне был испытаньем,

Но я мужественно это терпела.

Голос мой исказил сухой воздух,

Хоть в нём было достаточно влаги,

Но привыкла я к йоду и соли,

Запершило мое слабое горло,

Вскоре петь я почти разучилась.

Я бессвязно,истерично болтала.

Меня добрые люди сторонились.

Но потом я освоила их речи,

Имитировала даже поведенье,

А походка моя стала шаловлива.

Я уехала в город далёкий,

Псевдокруглый и богатый огнями.

Там старалась забыть об отчизне.

Лихорадочным укрылась разгулом.

И пила вино, и слушала блюзы.

Учащалось временами дыханье:

Я встречала молодых незнакомцев,

Танцевала с ними белые танцы

И тонула в их беспечных объятьях.

А к утру приходило отрезвленье.

И подернулась память туманом,

Мне всё реже вспоминались глубины.

Начала писать стихи и поэмы

О безудержном солнечном ветре.

Стала я обычным скучным поэтом.

Но была ещё по сути русалкой,

Потому что громко, хрипло смеялась

На израненные ноги любуясь,

В кровь изрезанные бритвой опасной.

Мы, наяды, презираем страданья.

Я искала по-прежнему принца.

Оказалось, что людей слишком много.

И у них бывают светлые кудри

И глаза, в которых прячется счастье.

Я запуталась в страхах, сомненьях.

Меня трепетно любили мужчины,

Но я с ними лишь жестоко шутила.

Им дарила я цветы, поцелуи,

Чаще радость, реже - страшные тайны.

Но звала того, кто всех мне дороже.

Я боялась, что себя я растрачу

На романы, флирт, стихи и баллады.

И когда передо мной он предстанет,

Взор мой будет пуст уже и безгрешен.

Не смогу я дать ни нежность, ни ярость.

Я жила в каком-то доме кирпичном.

У меня были книги и одежды,

Сплошь унылые, пропахшие пылью.

У меня была семья и даже кошка,

Но ощущала я себя одинокой.

Беспорядок был в девической келье.

На стенах развешены картины,

Фотографии друзей моих новых.

Вид в окне сиял: деревья, заводы,

Изменялся он быстро, но неявно.

Вот однажды, когда листья желтели,

(Все вокруг твердили: "Сказка - не осень!")

Удивилась я: мой принц уже рядом.

Столько лет я его вижу кудри.

В его присутствии бьет меня током.

Была я девушка, влюблённая дура,

Но: русалка, умудренная морем.

Он язвительно был остроумен,

Сверхподвижен и ошеломляющ.

Безысходность мелькала во взгляде.

Пребывал он в непрерывных исканьях.

Ждал чего-то, мне казалось: покоя.

Был напряженно-расслаблен, любопытен.

Ему я пела - он молчал равнодушно.

Не полюбит - обернусь белой пеной.

Наблюдаю, как меняет он позы,

Смотрит жадно и почти улетает

В космос, нам, русалкам, не разрешенный

И ловлю слова его тонким слухом.

Наслаждаюсь: вот он, здесь, появился!

В его голосе мерещится ласка.

Замираю, голова бежит кругом.

Исчезаю из реальности грустной

И пьянею в разноцветьи фантазий.

Точно знаю, что приспеет начало:

Попрощаюсь со своими друзьями

Упаду я в высоту, эту негу,

Пересыпанную сонмами точек

(Их обыденно звездами кличут),

Всё верну, что завещало мне море.

Иль умчусь с огромной скоростью в бездну,

Лишь мой принц меня отвергнет неловко,

Усмехнётся мне бесстрастно и сухо:

"Не нужна мне твоя детская лёгкость".

Он устал, самодостаточен, замкнут...

Существую я теперь в Зазеркалье,

Изнываю под китайскою пыткой.

Застываю я в преддверии казни.

Но надеюсь, как обычно, на чудо.

Говорят, они случаются в праздник.

Вечерами я горюю о море.

Меня преследует его свежий запах,

Переливчатая рябь на закате.

Звучно чудятся стенания чаек

И беседы моих верных дельфинов.

Отгоню подальше зуд ностальгии,

Не признаюсь, что я глупо ошиблась.

Что могла прожить столетья без принца,

А сейчас он мой единственный воздух.

Я не способна подарить исступленье.

Я поверхностна, смешлива, банальна,

Здесь - чужая, все дороги обратно

Перекрыты. Мне нигде нету места.

Рассуждаю о людских отношеньях,

Не вникая в смысл их многогранный.

Мы - русалки - просто любим до смерти,

До того последнего злого утра,

Когда рушатся все заклятия.

И в конце мы исчезаем внезапно,

Мы становимся пенным облаком

• Гепатит С сопротивляется естественной гибели клеток печени » Здоровье