Любовь ведьмы (О.Бакк) -

 - Погадаешь, ведьма? - весело крикнул с порога гость.

  Не часто люди стучались в дверь ее лесной избушки. По

возможности этот дом старались обходить десятой дорогой. Только

отчаянные храбрецы или отчаявшиеся девушки решались на краткий визит.   Несмотря на свою лихую славу, ведьма была весьма хороша

собой: шалые, цвета палой листвы, глаза, брови вразлет, пухлые,

соблазнительные губы. Водопад черных волос струился по плечам и

окутывал плащом ее гибкий стан. В движениях молодого тела сквозила

грация пантеры, казалось, что вот-вот, обернувшись огромной черной

кошкой, она метнется навстречу...

  - Погадаю, коль не боишься, - задорно ответила она захожему молодцу.

  - А пошто мне тебя бояться? - в тон ей продолжал гость,

проходя в горницу - чай не богатырка, за меч хвататься не будешь, а уж

с девицей я слажу, - и он, довольный своим красноречием, засмеялся.

  - Спасибо на добром слове, - усмехнулась ведьма. Редко кто

осмеливался говорить с ней так, а уж чтобы назвать ее девицей - надо

было иметь отчаянную храбрость или же неимоверную наглость. -

Присаживайся, расскажи, какая нужда привела тебя ко мне?   - Неужель одна живешь, красавица? - стал допытываться парень, присев на лавку. - Не боишься, а вдруг заобидит кто?

  - Обидеть ведьму? Кто ж на такое отважится? - расхохоталась

хозяйка. Смех жемчужинами раскатился по избе. Сверкнули белоснежные

зубы, в глубине глаз загорелся бесовский огонь. В этот момент она была

настолько хороша собой, что соблазнила бы и ангела. - Да ты шутник, как

я погляжу! Говори, в чем твоя беда! - повелела она, переведя дыхание.   - Да девки одолели, каждая хочет, чтобы я на ней оженился. Выбрать не могу, - собеседник смущенно улыбнулся.

  Ведьма, расположившись напротив, пристально разглядывала

его, пропуская слова мимо ушей. Глаза скользили по мужчине. (Хорош...

нет, просто чертовски красив. богатырская стать... губы... не

оторвать глаз... какие сильные руки... прижал бы к себе... повалил на

лавку...- возникали в голове странные, чуждые, непривычные для нее

мысли).

  - Ну, что поможешь? - вопрос вырвал ведьму из сладкого плена греховных видений, никак не связанных с предстоящей работой.

  -Как не помочь, - отозвалась она и ласково улыбнулась, - денежкой одаришь?

  -Коль не соврешь - золотой не пожалею!

  -Давай руку, посмотрим, что тебе судьбой уготовано.

  Обхватив его запястье, она провела кончиками пальцев по

ладони, наслаждаясь аурой сдержанной силы и чистой мужской энергии,

исходящей от него.   - Будешь ты, мил друг, счастлив, богат, - привычно

затянула монотонную скороговорку, лукаво стреляя глазами из-под густых

ресниц, - а беда твоя не беда, талый снег, шальная вода, беду рукам

разведу, словами отгоню.

  Визитер расслабился, и, не стесняясь, наслаждался

прелестями соблазнительницы. Его бесстыжие глаза скользнули за вырез

платья, туго обтягивавшего обольстительные формы. Под его обжигающим

взглядом чародейка закраснелась, как простая смертная, ощущая

разливавшееся по жилам хмельное вино страсти.   - Будут дороги твои легкими, - плавно струился голос, - и будут года твои долгими...

  Решившись, гость поднялся и, обогнув стол, подошел к

черноглазой искусительнице, вставшей ему навстречу. Несмело притянул к

себе, а потом, не встретив достойного отпора, прильнул к греховным

устам в жадном поцелуе.   - Не боишься? - тихо спросила ведьма, чуть откинувшись

назад, чтобы получше рассмотреть его лицо. В этот момент она казалась

такой прелестной и беззащитной, что мужчина совсем потерял рассудок.

  - За тебя - жизнь отдам, - шепнул он на ушко, голосом, дрогнувшим от накатившего желания.

   Его руки скользнули по плечам, путаясь в шелковистых

волосах и дерзко опускаясь все ниже. Подняв ведьму на руки, он понес ее

к большой кровати, стоявшей в углу комнаты рядом со старинным сундуком.

Пуховая перина мягко приняла обоих в свои объятия...

  

  - Ну, так погадаешь или нет, - смеясь спросил парень.

  - Погадаю, отчего же не погадать, - улыбнулась

красавица-чародейка, томно потягиваясь и выгибаясь всем телом. - Дай

только накинуть на себя что-нибудь. Идем к столу, там светлее.

  - На чем мы закончили? Нет, охальник, я не про это, - она

шлепнула по шаловливой руке, норовящей забраться ей за пазуху. Ах,

да... Будешь ты счастлив, богат, на красивой девке женат, будут дороги

твои легкими, и будут года твои долгими, - опустив глаза, впервые

глянула на ладонь. - Бож... - ведьма закашлялась, не в силах произнести

слово, застрявшее в горле.

  - Случилось что? - встревожился гость.

  - Да нет, ничего, - дрожащими губами, ответила она, впившись взглядом в паутину линий на руке.

  Такого узора ей еще никогда не приходилось встречать. Линии

сплетались в зловещий клубок, в середине которого угадывался крест.

Порча. Черная погибель. (Да кто же на такое способен? - лихорадочно

заметалась мысль. - Силища-то какая вложена!) Она подняла на глаза,

внезапно запавшие в глазницы.

  - Не случалось ли чего странного с тобой в последнее время? - спросила внезапно охрипшим голосом.

  - Да вот, что-то прихварывать часто стал, - он улыбнулся своей слабости. - А так ерунда все.

  - Что ж за ерунда? - переспросила она, внимательно разглядывая чертов крест на ладони.

  - Да вот, недавно девица одна утопилась. Злые языки говорят, что сохла по мне от любви. А я и не хаживал с ней никогда.

  - Ой, ли? - не поверила ведьма.

  - Ну, было, было. Пару раз прижал ее за амбаром.

  - Правду говори! Целовал, миловал, жениться обещал?

  - Обещал, - молодец повинно опустил голову.

  - Да, милок, - тяжко вздохнула ведьма, - Девушка небось

понесла, вот и утопилась чтоб не было позора. Плохо. Очень плохо.

Прокляла она тебя. Видать ведьмой необученной была. Силы своей не

знала.

  - И что теперь? - голос парня предательски дрогнул.

  Ведунья вновь глянула в его глаза ( утонуть в них...

погибель ты моя.... зацеловать ... залюбить ... на беду такой красивый

уродился ... помрет ведь... спасти?.. спасти?.. спасти ... совладаю ли

с такой мощью?.. прижаться бы еще разок... зачем мне это?.. делать-то

что надо?.. не помню... до полуночи не успею...)   - Спи, - приказала она, не отрывая пристального взгляда, -

наливаю в глаза тебе сумерки, ноченькой веки скрепляю, - ее голос

звучал все тише и тише. Голова молодца упала на сложенные руки, - не

проснешься от зорьки поутренней, покуда сама не сжелаю...

  Тряхнув его за плечо и убедившись в том, что сон крепок,

ведьма бросилась к заветному сундуку. Лихорадочно перевернув все, нашла

на самом дне старинную книгу и начала быстро перелистывать.   - Не то, опять не то... Порча... Наслать... Нет...

Приворот... Заклятье на любовь... Не то... - От досады она зашипела. -

Да где же?.. Неужели нет... - дойдя до последнего листа, она наконец-то

разыскала требуемое заклинание, - Ага! Вот!.. Черная погибель! - Бегло

прочитала скупые строки. Метнула взгляд на мирно спавшего парня.

Прочитала еще раз. Медленно, останавливаясь на каждом слове. Опустилась

на пол около сундука и надолго задумалась. Книга выпала из внезапно

ослабевших рук. Волосы черным веером легли вокруг ее ног. Закусив губу

и закрыв глаза, она обняла себя за плечи и начала тихонько

раскачиваться из стороны в сторону.   Солнечный зайчик, непрошеным гостем проникнув сквозь

окошко, соскочил со стола, незаметно подкрался к ее руке и согрел своим

тельцем. Ведьма вздрогнула, очнувшись от думы. За окном начинался

вечер.   Встав, она подошла к зеркалу, глянула на свое отражение,

вздохнула, откинула со лба волосы, провела ладонями по лицу и еще раз

глубоко вздохнула. Грустно улыбнулась. С сомнениями было покончено.

Пора за работу.   Достала старый котел, поставила его на тлеющие угли.

Произнесла короткое заклинание. Послушная ее воле, огненная саламандра,

мирно дремавшая под слоем пепла, выбралась на поверхность и начала свою

пляску. Полыхнувшее пламя принялось жадно лизать закопченные стены

очага, оглаживая чугунные бока посудины.   Налив в котел ключевой воды, колдунья бросила в него

необходимые ингредиенты: крыло летучей мыши, сушеную змею, корень

мандрагоры, цветы дурмана, языки ящериц, сердце ворона, печень молодого

козленка. Потом подкинула в огонь осиновых веток. Обрадованная

саламандра, вдохнув густой дым, заплясала веселее. Помешивая закипевшее

варево корявым суком, на котором когда-то повесили разбойника,

чернокнижница начала медленно читать слова заклинание. Над зельем

поднялась черная пена. Сняв котел с огня и водрузив его на стол, она

взмахом руки отпустила саламандру. Колдовское отродье шустро юркнуло

под угли. Огонь погас. В избушке сгустились сумерки.   Расставив по углам комнаты черные свечи, ведьма зажгла их;

вернулась к столу. Принюхавшись, сморщила свой изящный носик и довольно

улыбнулась. Варево понемногу остывало, источая премерзкую вонь. Зелье

удалось на славу.   Собравшись с духом, она зачерпнула полную кружку,

выдохнула воздух и залпом выпила отвар. Спустя мгновение, пошатнувшись,

с криком повалилась на пол.

  Жидкий огонь жег ее внутренности. Судороги ломали

распростертое тело, невидимые иглы впивались под ногти. Тысяча

призрачных чертей сдирали кожу заживо, выворачивая наизнанку. Кости

трещали, выкручиваясь из суставов. Слезы хлынули из ослепших глаз.

Сквозь белые, искусанные губы с трудом пробивалось хриплое дыхание.

Корчась от боли, ведьма уже не помнила, кто она, впервые ощущая себя

слабой и беспомощной.   Черный кот, прибежав со двора на крик хозяйки, с жалобным воем метался вокруг, не в силах ей ничем помочь...

  Ровно горели свечи...

  В печи дотлевали угольки...

  

  Внезапно все прекратилось. Ведьма с трудом поднялась и

побрела к лавке. В изнеможении опустилась рядом со спящим. Его светлые

кудри разметались по столешнице.   За окном солнце опускалось за кромку леса.

  Надо было спешить.

  Она встала и подошла к резному ларцу, стоявшему под

зеркалом. Достала из его бархатистого нутра булатный кинжал.

Полюбовалась переливом узоров на его поверхности. Вернулась к столу.

Сжав губы, закатала рукав и решительно прочертила клинком длинную

полосу на предплечье. Кровь обильно заструились по руке, закапав в

подставленную чашу.   Отложив в сторону кинжал, она обмакнула пальцы и начала

чертить на столе колдовские руны, изредка по книге сверяясь с их

начертанием. Время от времени кровь застывала, писать становилось

невозможно, тогда она брала клинок и проводила новую полосу.

  Наконец рисунок был закончен. Полюбовавшись карминной

вязью, покрывшей всю крышку стола, ведьма удовлетворенно улыбнулась.

Теперь можно приступать к самому главному.

  Ощущая в себе неведомую доныне мощь, она начала произносить

заклятье. Фразы как камни падали с губ. От великой силы сакральных

слов, изливавшейся из ее уст, взвилось пламя в очаге, за окном заухали

совы, завыли в лесу волки. Внезапно налетевший ветер колотился в окно,

хлопал ставнями. В печной трубе забилась летучая мышь. Письмена на

столе загорелись ведовским огнем.

  С каждым мгновением в ее облике происходила перемена.

Тускнели глаза, с лица сходил румянец, бледнели губы. Вокруг глаз

залегала паутинки морщинок. Голос становился все глуше, в нем появилась

новые дребезжащие интонации. На волосы лег иней.   Последнее слово сказано. Воцарилась тишина. Даже свечи перестали потрескивать. Перепуганный кот молча жался к ногам хозяйки.

  Дрожащей рукой взяла ладонь крепко спавшего молодца,

подслеповато щурясь вгляделась в узор линий. Они были ровными, как

хорошо накатанная дорога. Смертный клубок расплелся, унося погибель.

  Уставшие ноги больше не держали. Тяжело опустившись на скамью, она задела спящего и тот проснулся.

  - Где это я? - спросонья пробормотал парень. - А, это ты

ведьма? - он глянул в окно. - Солнце уже совсем село. Что ты со мной

сделал чертовка? - его взгляд упал на сидевшую рядом с ним женщину. - А

ты кто, старуха? Где другая колдунья подевалась? Молодая? Вот уж не

знал, что у нее есть мать, - он озадаченно оглянулся по сторонам. - Что

случилось то?

  - Да ничего, милок. Устал ты, вот и сморило тебя, - отвечала она, спрятав изрезанную руку за спину.

  

  

  - Врешь, ведьма! Небось, порчу какую на меня напустила! На

дочке хочешь оженить! - в сердцах произнес он, - А я ей хотел золотой

подарить! Не получите теперь ничего!..

  Стремительно поднявшись, он выскочил за дверь, с досадой

хлопнув так, что с косяка посыпалась труха.

Ведьма грустно улыбнулась ему вослед. Подошла к сундуку, достав

тряпицу, перевязала искалеченную руку и, сняв со стены зеркало,

спрятала его на самое дно...

• Владимирский журналист - Поддержали здоровье — получили награду