"Право на защиту от карательной психиатрии". Софья Рашидовна Даринская, я не слишком так тему назвал сильно? Есть сегодня карательная психиатрия?
Софья Даринская: Карательная психиатрия была и есть. Я надеюсь, с нашей помощью ее не будет. Вообще, психиатрия по сути своей - это карание. Можно наложить ограничение на действия человека, на мысли человека ограничения наложить нельзя. И психиатрия по сути своей не является медициной. Поверьте мне, я психиатр по образованию, психиатрия в лучшем случае - это философская идея.
Карэн Агамиров: Тем не менее, мы сегодня не собираемся огульно хулить психиатров. Сколько среди них есть славных, хороших, порядочных людей и квалифицированных специалистов, и вы к ним, видимо, тоже принадлежали, я надеюсь.
Софья Даринская: Я могу сказать, что, работая в психиатрии, я поняла, что я не являюсь врачом. За все время я не посмотрела ни одного анализа. Ведь ни один психиатрический диагноз не основан ни на каком объективном методе исследования. Все, что есть в психиатрии, это общение с человеком, когда психиатр сравнивает мысли человека с собственными. Это все, что есть в психиатрии.
Карэн Агамиров: Тем не менее, порядочные психиатры все-таки есть. У меня двоюродный дядя был психиатром, очень хороший, порядочный человек. К нему уж это неприменимо точно было, "карательный психиатр". То же самое можно сказать о хороших людях - и о судьях, о милиционерах, о сотрудниках спецслужб и прочих обличенных властью. Есть и среди этих людей, и среди других и порядочные, и непорядочные. Сегодня у нас тема такая и такая передача заостряет внимание на проблемах. Поэтому сегодня мы об этом будем говорить. Сегодня злоупотребления в психиатрии приобрели характер, я не ошибусь, национального бедствия.
Софья Даринская: Вы не ошибетесь.
Карэн Агамиров: С помощью позорящих профессию товарищей в белых халатах незащищенных, старых, больных людей признают ненормальными и лишают жилья, загоняют в сумасшедшие дома неугодных правозащитников и журналистов. Поговорим сегодня об этом зле, о карательной психиатрии и о том, как с ней бороться.
Софья Даринская: Я бы хотела сказать, что основная (опять же, я уточню) причина, почему это возможно, потому что у психиатрии нет доказательной базы. И когда человека... А по закону к психиатру может попасть человек по заявлению родственника, знакомого, соседа либо просто человека, который проходит мимо него на улице, человека можно поместить в психиатрическую больницу. И если по Конституции Российской Федерации человек, который совершил правонарушение, его можно держать только 48 часов, а потом либо предъявить обвинение, либо выпустить на свободу, то в психиатрии, по закону о психиатрической помощи и прав граждан при ее оказании, человека можно держать восемь суток до суда. Двое суток дается психиатрам на освидетельствование, сутки документы идут в суд, пять суток дается суду на рассмотрение дела.
Карэн Агамиров: И за эти восемь суток можно из него сделать действительно...
Софья Даринская: Можно сделать растение. Ведь побочный эффект только от одной психиатрической таблетки - это бред, галлюцинации, безудержная агрессия, состояние деперсонализации, когда человек просто уже не помнит, как его зовут, где он находится, внутримозговое кровоизлияние. И вы представляете, даже если через восемь суток человек дополз до суда, каким он предстанет перед судьей?
Карэн Агамиров: Это говорит человек знающий, профессиональный врач-психиатр, бывший, да.
Софья Даринская: Бывший, да.
Карэн Агамиров: Нет доказательной базы в психиатрии, это очень важный правовой момент. И потом Леонид Лемберик, который так же с нами на связи, это юрист правозащитной организации "Мемориал", он об этом более подробно, наверное, расскажет, о том, как защищаться.
А сейчас, Софья, скажите, пожалуйста, какие примеры за последнее время, наиболее вопиющие, произошли в этой области, в карательной психиатрии? У вас недавно прошли слушания в комиссии вашей, отъем имущества у граждан с помощью психиатрии.
Софья Даринская: Да, 12 июля прошли слушания, где выступали потерпевшие. Это люди, у которых отняли квартиру либо у которых дело в производстве. Вот одна пожилая женщина, она уже шесть лет мыкается фактически на улице.
Карэн Агамиров: Фамилии помните? Называйте фамилии.
Софья Даринская: Фамилии: Козлова, о которой я говорю, Галина Петровна, Сильченко была, и Горячев Виктор Иванович был. Вот трое человек выступали, одна дама, к сожалению, уже не смогла присутствовать, потому что она заключена в психоневрологический интернат, и мы уже не смогли ее пригласить на слушания. Однако ее дело озвучивал начальник отдела судебных дел гражданской комиссии по правам человека. Везде, во всех делах фигурируют родственники, которые ополчились против этого несчастного исключительно из-за квартир.
Ситуация всегда разворачивается одинаково: либо вечером, либо ночью, либо рано утром, когда человек спит, врываются в квартиру либо в комнату, дверь вышибает милиция, на человека надевают наручники и сопровождают кого-то через милицейское отделение, а кого-то напрямую, сопровождают уже в психушку, где за человеком закрывается дверь. Я абсолютно четко могу сказать, как бывший психиатр, когда закрыта дверь, вы сидите один на один с психиатром, то все, что написал психиатр, это будет в суде являться для судьи доказательством вашего сумасшествия. Даже если вы просто будете сидеть на стуле, ничего не говорить либо говорить какие-то здравые вещи, но психиатр может написать, что вы кидались на стены, что вы пытались выцарапать ему глаза и так далее, и так далее.
Если мы говорим о судебной системе, то в судебной системе существует процедура сбора доказательств. Если человек не подписывает, например, протокол, то в суде либо он может даже, если он подписал, он может сказать, что его принудили к подписанию, и судья будет с этим разбираться. Во всяком случае, это прописано. В психиатрии вообще мнение человека не считается за что-то более или менее разумное. И, естественно, судьи просто верят психиатрам. Таким образом, психиатрия встает над судебной системой. Судья очень редко говорит психиатру, что бы он доказал свои высказывания. У нас в Орле было дело, когда женщину посадили в психушку, написал ей психиатр бред преследования, а на суде наш сотрудник доказал, что за полгода до помещения этой несчастной в психушку было действительно заведено уголовное дело, когда соседка избивала эту женщину, там тоже была ситуация с квартирой. Вы понимаете... Следовательно, сама постановка вопроса, что психиатрия является экспертом, что психиатрия является медициной, она и дает возможность существованию этих скрытых преступлений. И пока это не будет раскрыто, пока у нас не будет, я не знаю, около каждого психиатра стоять милиционер, если это возможно, либо пока эта система не будет распущена в том виде, в котором она есть, у нас не будет порядка в этой области.
Карэн Агамиров: Фактически любой человек, незащищенный, как я в самом начале сказал, может стать жертвой карательной психиатрии.
Софья Даринская: Да.
Карэн Агамиров: И все опять из-за этого имущества, из-за собственности, из-за квартиры.
Софья Даринская: И из-за имущества. Но я хотела бы так же сказать, что сама система советской психиатрии, она ведь не разрушена. Институт Сербского, как стоял, так и стоит. Те же люди, которые работали в советской системе, так же там и работают, все связи. Как я сейчас говорю, у нас ситуация как после разгрома фашизма в Германии, когда да, официально фашизм рухнул, но все руководители земель, судьи это все люди остались после фашистского режима. Я сама лично видела на суде, как судья (а ведь не секрет, что в каждом суде только отдельный судья разбирает дела по психиатрии), как он целовался с психиатром, который пришел на суд. Я не знаю, они 20 лет, наверное, в гости друг к другу ходят. О чем мы можем тогда говорить?
Карэн Агамиров: То есть здесь цепочка такая. Во-первых, заинтересованная родня, которая хочет выселить ненужного старика: отжил свое, надоел, хватит.
Софья Даринская: Абсолютно, даже слова те же родственники вот этой несчастной говорили.
Карэн Агамиров: Надоел. Что от тебя можно взять?
Софья Даринская: На кладбище.
Карэн Агамиров: Да, туда. И вот эта цепочка, с которыми, получается, родственники тоже вступают в какой-то сговор: это психиатры, это милиция, это судьи.
Софья Даринская: Я хотела бы сказать, что властьимущим, им вообще удобно использовать эту систему. Хотя, я еще раз повторюсь, есть судья, у нас была одна судья, которая заставила психиатра представить доказательства своих выводов. Естественно, он не представил, и дело человек выиграл, человека отпустили. Но, если бы каждый судья просто осознал, что психиатр обязан доказывать свои выводы объективно... Почему невропатолог, почему кардиолог, он может представить объективные доказательства заболевания и его не интересует, какие книги вы читаете, в какой цвет ваши стены выкрашены дома, я знаю, когда вы спите, а когда вы бодрствуете, врача это не интересует.
Карэн Агамиров: Вот это очень важный момент - отсутствие доказательной базы. Видимо, это проблема законодательная. Закон об оказании неотложной психиатрической помощи есть и в том виде, в котором он сегодня существует, он действительно способствует тому, что любой человек может оказаться жертвой карательной психиатрии. Так?
Софья Даринская: Да, он фактически противоречит Конституции сейчас.
Read more: http://www.svobodanews.ru/content/transcript/403070.html#ixzz0PtOXUvc2
Under Creative Commons License: Attribution
Подписаться на:
Комментарии к сообщению (Atom)
Комментариев нет:
Отправить комментарий